Когда жители ивановского райцентра Шуя недавно участвовали в местном аналоге проекта «Имя Россия» и думали, кого бы из знаменитых земляков «поднять на щит», в числе особо уважаемых народом фигур неожиданно оказались крестьянин Федор Васильев и две его героические жены, в XVIII веке увеличившие население Шуйского уезда на 87 человек. Это абсолютный мировой рекорд, не побитый и до наших дней.Федор Васильев - реальная личность, крестьянин из села Васильевского Шуйского уезда, живший в XVIII веке. Он был женат дважды и имел от первой жены, рожавшей 27 раз, 69 детей (4 четверни, 7 троен, 16 двоен), а от второй - 18 детей (2 тройни, 6 двоен). Всего - 87 человек, из которых умерли в младенчестве всего четверо. Остальные дожили до зрелого возраста. К сожалению, имени матери-героини, родившей 69 детей и установившей абсолютный рекорд всех времен и народов, история до нас не донесла.
Информация об этом дошла до нас благодаря рапорту владимирского архиепископа Екатерине II, посланному в 1782 году. А впоследствии Васильев еще раз прославился, благодаря историку Ивану Болтину. В 90-е годы XVIII века французский ученый Леклерк написал очень поверхностное историческое исследование о России. Болтин так оскорбился, что написал целых 2 тома возражений. Крестьянина Васильева он привел в пример, чтобы опровергнуть тезис Леклерка о якобы слабом интересе русского народа к размножению.
Объясняет профессор Шуйского педагогического университета, археолог и краевед Юрий Иванов:
«Тогда рожали по принципу "сколько Бог даст". Редко когда меньше десятка, но и шуйский случай был скорее исключением, хотя и не единственным. Например, в 1755 году был представлен ко двору крестьянин из села Введенское Яков Кириллов 60 лет от роду. Отец 72 детей - 57 от первой жены и 15 от второй. Причем история умалчивает, остановился ли Яков Кириллов на достигнутом. Чадородие считалось в те времена благословением свыше, поэтому не думаю, что жены Васильева и Кириллова роптали, скорее наоборот - они знали, что им все завидовали. Гораздо более удивительным мне кажется тот факт, что из всех детей крестьянина Васильева в младенчестве умерло всего четверо. В те времена высокую рождаемость компенсировала большая смертность. Примерно половина рожденных детей умирали в младенчестве. Скорее всего, то, что большинство детей Васильева выжили, говорит о его высоком моральном облике. Судя по тому, что о нем сообщили императрице монахи Николо-Шартомского монастыря, можно предположить, что он был крепостным, состоящим во владении церкви, а значит - человеком благочестивым и трудолюбивым. Хотя, конечно, никакое трудолюбие не поможет прокормить такую кучу детей. Скорее всего, большинство из них в самом раннем возрасте поступили в распоряжение монастыря. В общем, по миру, я думаю, никто не пошел».
Васильевых в Шуе несколько сотен, но назвать себя потомком крестьянина Федора пока никто не осмелился. Памятника Васильеву в Шуе тоже нет, хотя одно время такая идея была. В селе Введенье, ближайшем к Николо-Шартомскому монастырю, тому самому, где, скорее всего, был приписан легендарный крепостной, оказался лишь один Васильев, да и тот Шакир Абдулганиевич. Во всей Шуе многодетных Васильевых - всего 2 семьи, но одна из них точно приезжая. Так что остаются Ольга Геннадьевна и Михаил Владимирович Васильевы. Детей у них шестеро. Не так уж и много, конечно, но все еще впереди: Ольге лишь немного за тридцать, и выглядит она будь здоров. Когда ее спрашивают, почему такая стройная, отвечает: «Работа - лучшая аэробика».
В гости заглядывает соседка Наталья. Занять денег. У нее всего один ребенок, но денег все время не хватает. Ольга дает. «С тех пор как муж стал ездить на заработки в Москву, мы стали жить неплохо, - признается она. - Он там сантехником работает. Вот старшие все себе мобильники купили. А раньше бывало, что и на хлеб не хватало. Родители помогали, да хозяйством еще как-то спасались. Государство время от времени подкидывало рублей по 70 в месяц на каждого ребенка. Но бывали и такие случаи. Приходишь, а тебе говорят: "Вам потом. Тут есть семьи, где по одному ребенку, но у них родители пьют, дети голодные. Им надо в первую очередь помочь"».
«Гораздо дороже не содержать детей, а откупаться от них, - считает Михаил. - В Москве люди только на нянь тратят раза в два больше, чем мы на всю семью. А еще ведь и телевизор им нужен, и видео, чтобы ребенок меньше беспокоил. Дачу на лето, чтобы услать его туда вместе с няней - надо же хотя бы 3 месяца в году пожить для себя. В итоге даже те, кто зарабатывает столько же, сколько мы, только в долларах, уже после второго ребенка говорят: "Хватит. Нечего нищету плодить!" Смешно». - «Дети - это дар Божий, - Ольга вступает в разговор только тогда, когда Михаил внушительной паузой дает понять, что он закончил. - Вот в старину никто не предохранялся, а у одного почему-то было 87 детей, а у другого - всего семеро. Бог дает столько детей, сколько человек в состоянии принять - ни больше ни меньше». - «Самое смешное - это когда страны с низкой рождаемостью оправдываются, что это потому у них низкая рождаемость, что они - цивилизованные, - подхватил мысль Михаил. - Это иллюзия, моральное самооправдание. Низкая рождаемость - это каждодневное убийство детей и больше ничего». - «Нас просто запугали собственными детьми, - продолжает Ольга. - Это запугивание идет везде - от телевизора до роддома. На меня после третьего ребенка каждый раз, когда я снова приходила рожать, просто кричали: "Да ты понимаешь, что ты умрешь?! Да ты понимаешь, что это твои последние роды?! Прекращай плодить нищету!" А рядом очередь на аборт стоит - и их почему-то никто не пугает. Но после четвертого ребенка и пугать перестали. Только удивляются, почему зубы на месте, почему волосы не секутся, почему фигура так быстро восстанавливается. Я им отвечаю: "Надо просто доверять промыслу Божию, вот и все"».
Примерно в 500 километрах от Шуи, уже в Рязанской, а не в Ивановской области, есть город Шацк, очень на Шую похожий. Рядом с Шацком есть Свято-Успенский монастырь, в котором некогда жил святой Феофан Затворник, 28 лет не выходивший из своей кельи. При монастыре живет семидесятилетняя схимонахиня Татьяна. Она надела схиму после того, как родила и воспитала 14 детей, из которых все стали известными в своих кругах монахами, священниками или женами священников. Ее дети служат в Троице-Сергиевой лавре, во многих храмах Москвы, Рязанской и Тамбовской областей. Приезжают по первому зову. Сейчас ей уже за 70, но своим видом она наглядно опровергает мнение, будто деторождение и красота не совместимы.
Татьяна из семьи кулаков. После раскулачивания ее семью отправили в город Еманжелинск Челябинской области. Жили сначала в землянках, потом как-то обустроились. Муж - учитель, из семьи священника. У них уже родилось семеро, когда его уволили с работы за то, что он осмелился похоронить свою сестру по православному обряду. Как их семья выжила, Татьяна до сих пор не понимает. На вопрос: «Почему Вы не боялись в такие времена рожать столько детей?» она отвечает так: «А когда в России были хорошие времена? Я просто выполняла Божью заповедь: плодитесь и размножайтесь. Я только сейчас начала понимать, что была монахиней всегда - даже когда и думать не думала о постриге и схиме. Настоящее материнство - это то же монашество. Это надежда на волю Божью - рожать столько детей, сколько Господь пошлет, и быть уверенной, что он никогда не взвалит на человека ношу не по силам. Это полная самоотверженность. А главное - это не только бесконечная кухня, стирка и бессонные ночи, но еще и постоянная молитва. За своих детей. Так что, наверное, приняв постриг и схиму, я просто сменила послушание. А как была всю жизнь монахиней - так и осталась».
В этих местах Татьяна с семьей оказались по благословению монаха Троице-Сергиевой лавры. Здесь у нее умер муж. Незадолго до смерти ему снился сон, как мимо окон его дома идут дети, дети, тысячи детей. Он спрашивает: «Откуда это столько?» А ему кто-то отвечает: «А это все дети, рожденные по твоему примеру».
А на севере, в старинном русском городе Костроме самыми плодовитыми православными являются супруги Алексеевы - Нина Сергеевна и Владимир Фокиевич, проживающие в Костроме. Крепко верующие православные христиане. Они не только умудрились родить 17 детей, но и вырастить их в квартире общей площадью 47 квадратных метров.
Владимир вольный предприниматель, Нина – домохозяйка. Местные власти уже лет 15 обещают им то квартиру попросторнее, то домик в деревне, но пока выделили лишь гектар земли – и на том спасибо. Но назвать бедной эту семью тоже язык не поворачивается. Дети один за другим вырастают, поступают в вузы, устраиваются на работу, создают свои семьи. Никто не побирается, не ломается, не жалуется. Старший сын Коля сейчас дописывает кандидатскую диссертацию.
Живьем эта прорва детей выглядит фантастично. За один день старших и младших еще как-то привыкаешь различать, а те, кто посередке, сливаются в один образ. Особо в этом образе выделяются глаза. Они одинаковые. Они сильные. Они излучают какое-то уверенное спокойствие. В каждом взгляде как будто не одна, а семнадцать пар глаз. У девочек в глазах светится забота, у мальчиков - характер. То же спокойствие и сознание правоты - в глазах родителей. Владимира никто никогда не видел пьяным, Нину нельзя назвать некрасивой. Фигура у нее не хуже, чем у большинства ровесниц, а лицо с каждым новым ребенком становится все светлее и благороднее.
«Переломный момент - это пятый ребенок, - считает Алексеев-отец. - Потом становится легче. Первые подрастают и начинают помогать растить братьев и сестер, и этот труд воспитывает их самих. Семья начинает работать в автономном режиме». Алексеевы считают, что вопли юных матерей о том, что денег и на одного не хватает, - от малодушия. «Дети заставляют вертеться, и деньги появляются, - изрекает Владимир. - Деньги же редко становятся причиной появления детей. Жить с мыслью "вот сейчас разбогатею, а потом..." - это тупик, потому что приобретается привычка жить для себя и денег всегда не хватает».
«Вообще, большая семья дает много преимуществ, - Владимир начинает загибать пальцы. - Во-первых, в ней никогда не вырастет эгоист. Во-вторых, человека из большой семьи труднее обидеть: есть кому вступиться. Если бы вы видели, как в школе относятся к нашим девочкам: за их спиной - столько братьев, попробуй тронь. В-третьих, у большой семьи много рабочих рук. Единственное, что я им не в силах дать, - это высшее образование. Но есть образование, а есть воспитание. Воспитание у них высшее - в этом я уверен».
